Family Portrait

Страница: 1

Сообщений 1 страница 4 из 4

Поделиться12021-07-01 22:06:50

Автор: Teddy Sutton
TEDDYSAURUS-REX ©
Сообщений: 125

- Ноябрь, 2031 -

◦ ◦ ◦ ◦ ◦

Дома почти ничего не изменилось – ваза, которую она своими же руками слепила ещё в начальной школе, до сих пор стоит на самом видном месте – Тэдди останавливается возле неё, проводит подушечками пальцев по поверхности и невольно расплывается в улыбке. Она и сейчас помнит, что хотела придать этой вазе форму динозавра, но в какой-то момент всё пошло не так, и в итоге получилась самая обыкновенная ваза с хвостом и двумя ручками – но без головы. Помнится, она неохотно тащила её домой, пряча в рюкзак и всё ждала подходящего момента, чтобы улизнуть в свою спальню, засунуть эту треклятую вазу под кроватью и навсегда забыть о ней – настолько неудачной та получилась. Но от Нины сложно было что-то скрыть, учитывая то, как сильно она не любила её тяжелый рюкзак и вечно норовилась снять с неё прежде, чем они сдвинутся с места. Следовательно, она моментально ощутила его вес и раскрыла его – а внутри валялась эта самая несчастная ваза в форме недодинозавра. Теодора гордо вздёрнула нос, сложив руки в карманы и отказалась хоть как-то комментировать сие произведение – она его стыдилась, чего уж там, но противный характер не позволял ей признать свою криворукость.
Только вот Нину совершенно не волновало, что по этому поводу думала сама Тэдди, поскольку ваза ей очень понравилась и она объявила, что стоять та будет на самом видном месте – так, чтобы каждый вошедший в дом, мог сразу её увидеть.
С тех пор она так и стояла на тумбочке – всё ещё кривая, совершенно непохожая на динозавра, но зато весьма живучая, учитывая маленькую Айви, которая любила всё ломать и крушить, но как-то так и не умудрилась опрокинуть именно эту вазу.

- О, ты уже вернулась, - время идёт, а мама ничуть не меняется – всё такая же красивая, ей даже не нужно обращаться к пластическому хирургу, чтобы скрыть свои морщинки. Впрочем, Нина категорически не любила всё искусственное, возможно, именно поэтому оставалась такой красивой. – Снова не предупредила, я бы тебя встретила, - скорее по привычке ворчит она, заключая Тэдди в объятия – мама пахнет анисом и ванилью – она всегда любила этот запах.
- Я не была уверена, что приеду сегодня, поэтому не хотела тебя напрягать, - Нина лишь улыбается и качает головой в ответ, рассматривая её так, словно они не виделись целую вечность, а не каких-то пару месяцев. – А Айви в школе?
- Да. После занятий у них ещё и экскурсия в твоём любимом музее, - мама закатывает глаза, утягивая Тэдди в сторону кухни и тут же добавляет, - она мне все уши прожужжала, всё не верила, что ты приедешь сейчас. В её голове ты у нас редкий гость, который приезжает только на Рождество и Пасху, - Нина ставит чайник, попутно ищет – кофе, чашки, ложки, сахар… да всё необходимое, время от времени бросая взгляд на дочь.
- Ты похудела, Тэдди, неужели как всегда забываешь нормально питаться? Ты итак худышка, тебе нельзя голодать.
- Я не голодаю, мам, просто неделя выдалась сложной, - последнее слово заставляет Нину позабыть о своих заботах и перевести на неё всё своё внимание, - я просто сказала слово «сложно», не надо так беспокоиться. Это последний год, у меня голова идёт кругом, да и ещё диплом…
- Ты уже определилась с тем, о чем будешь писать? – мама расслабляется, ставя перед ней тарелку с чашкой и снова идет в сторону раковины, и теперь уже время Тэдди вытянуться струной, потому что она должна сказать то, что обдумывает уже не первый месяц. То, к чему они готовились все эти четыре года – впрочем, кому она врет, это Саттон готовилась, а Нина надеялась, что ей надоест мечтать о карьере военного корреспондента и она решит посвятить всю свою жизнь чему-то попроще – чем плохи статьи о текущих политических играх?

- Мам, я еду в Афганистан, - тарелка, выскользнув из рук Нины, ударяется о раковину и разлетается на мелкие осколки, - Мам, ты в порядке..? – вскочив на ноги, Тэдди подбегает к ней, остановившись рядом и рассматривает её руки – крови нет, вроде не пострадала, чего нельзя сказать о тарелке. – Мам, сядь, я уберусь, - Нина от чего-то слушается её, покорно идет в сторону стула и опускается на него, Теодора же осторожно достает осколки из раковины и убирает их в мусорное ведро.

Она не в силах повернуть голову в её сторону.
Она не в силах даже посмотреть на неё.
- Когда ты уезжаешь? – и голос у мамы такой обреченный.

Поделиться22021-07-01 22:07:07

Автор: Teddy Sutton
TEDDYSAURUS-REX ©
Сообщений: 125

- Декабрь, 2034 -

◦ ◦ ◦ ◦ ◦

Тэдди настолько быстро вбегает в дом, что едва не влетает в раскрытую дверь шкафа – кто-то (скорее всего Айви) снова забыл, что надо закрывать её, когда достаешь всё необходимое. Саттон быстро поднимается по лестнице, можно сказать – сломя голову, вбегает в свою спальню и бросается в сторону своего шкафа. Она недолго роется, вытаскивая из нижней полки свой небольшой чемодан с наклейками в виде динозавров, раскрывает его и со скоростью света кидает туда какие-то вещи – она не обращает внимание на то, какую именно одежду выбирает; в чемодан отправляются самые простые – майки, джинсы, комбинезон, несколько платков, шорты, клетчатые сорочки и прочее. Саттон вспоминает ещё о чем-то и сразу же направляется в сторону ванной, когда в дверях появляется Нина, ошеломлённая её поведением.
- Что происходит? Ты куда-то уезжаешь?
- Мне предложили работу. Моей знакомой нужен фоторепортер в Судане, - она не смотрит на неё, Тэдди делает всё, чтобы не встречаться с глазами матери, продолжая при этом кидать свои вещи в чемодан, - мне нужно уехать на время, - говорит она таким тоном, что сразу понятно – она не желает дальше развивать эту тему и спорить с матерью.
- Тэдди… - тихо зовет её Нина, но Саттон слишком увлечена тем, что роется в самом нижнем ящике, чтобы обратить на неё внимание, - Тэдди? – уже чуть громче зовет её мать, тем самым заставляя её повернуться, - Ты не можешь уехать, - Нина говорит это очень спокойным, слишком спокойным тоном, да настолько, что до Саттон не сразу доходит смысл её слов, - Ты не можешь уехать, - повторяет она, как будто читая мысли дочери.

- Я еду, мама, - таким же спокойным тоном отвечает Саттон, - и это не обсуждается, - она снова переводит всё своё внимание на нижний ящик, раздраженно кидая вещи на пол и всё ещё надеется найти любимую майку.
- ТЭДИИ, ПЕРЕСТАНЬ РЫТЬСЯ В ЯЩИКЕ И ПОВЕРНИСЬ КО МНЕ! – голос Нины срывается на крик – впервые за очень долгое время. Честно говоря, Теодора даже не может вспомнить, когда мать на неё в последний раз кричала – это было не в её духе, слишком непохоже на неё. Нина и ругала её крайне редко – не то чтоб Саттон давала ей повод, но она не вмешивалась в её жизнь, более того – приняла её решение стать военным корреспондентом, даже если всеми фибрами души была против этого. Но Нина и слова тогда ей не сказала, не стала её переубеждать и спорить по этому поводу, лишь постаралась убедиться в том, что дочь понимает, во что ввязывается – она в этом убедилась, поэтому и оставила её в покое.

Тэдди разворачивается к ней лицом, но не встает, продолжая сидеть на полу и зажимая в руках какую-то майку, которая уж точно не похожа на её любимую. Нина тяжело дышит и смотрит ей прямо в глаза, при этом нетрудно догадаться, что с каждой секундой ей становится всё сложнее взять себя в руки, даже если она очень старается это сделать.
- Ты не можешь уехать, я… яяяя не могу тебе позволить уехать… не перебивай меня, - стоит Тэдди постараться открыть рот, как слова матери заставляют её замолкнуть, - ты не понимаешь, что происходит, да? Ты чуть не умерла, Тэдди! ТЫ ЧУДОМ СПАСЛАСЬ! Ты хоть понимаешь, что ты могла не уцелеть? Ты понимаешь, что ты могла не вернуться? ТЫ ЭТО ПОНИМАЕШЬ?! – Саттон смотрит на неё, но ничего не отвечает, потому что сложно спорить с Ниной, когда она в таком состоянии. Более того – мама до сих пор не знает о том, что в том, что с ней случилось в Иране виновата не её работа, даже не террористы, а сама она – это её способность угробила всех тех людей, засыпав землей и её саму.

- Мам…
- Я боюсь. Я постоянно боюсь. Я боюсь, что ты окажешься в эпицентре какого-то политического разбирательства и пострадаешь. Я боюсь, что ты наступишь на мину и пострадаешь. Я боюсь, что ты окажешься в плену и... Я боюсь, Тэдди, я безумно боюсь, что в один день мне позвонит Норман и скажет, что ты уже не вернешься, а мы даже не сможем найти твоё тело! Как ты этого не понимаешь? Я не могу, я не могу потерять тебя, как мне тебе это объяснить? Я не… - Нина начинает рыдать, подобно ребенку, опускаясь на корточки и закрывает лицо руками, не в силах больше сдерживаться. Образ стойкой и сильной женщины рушиться как картонный домик, и от этого Саттон едва заметно съеживается. Она не в силах сдвинуться с места, хоть и чувствует, как глаза наполняются слезами…
- Он тоже так ушел. Я смотрю на тебя и вижу его. В тебе столько от него, господи, как будто это мне в наказание! Ты сидишь как он, улыбаешься как он, даже закатываешь глаза как он, и когда ты хмуришься, у тебя та же самая морщинка между бровями…я не знаю, как так вышло, что в тебе так мало от меня, словно не я тебя носила девять месяцев, - Нина всхлипывает, вытирая глаза и с трудом сдерживая очередной приступ рыданий, - В тот последний раз он точно так ушел. Он просто взял и ушел, а я не стала его останавливать. Я думала, не смогу остановить, и я до сих пор думаю, что было бы, если бы я устроила скандал, если бы легла костьми… может я смогла бы его остановить и он сейчас был бы жив?
- Мам...не надо, прошу тебя, не заставляй меня, - Тэдди запинается, на мгновение закрывая лицо ладонью и старается перевести дух, после чего встает и идет в сторону матери, опускаясь рядом с ней, - Ты знаешь, что я не могу остаться тут, ты знаешь, что я начну на стенку лезть и волком выть, а потом обвинять всех и вся… ты же знаешь, что я… - Саттон молчит, наконец-то обнимая мать и зарываясь лицом в её светлые волосы, - Мам… я тебе не всё сказала, - она и сама не осознает, как произносит эти слова, - я пострадала в Иране не из-за других… я… - она отстраняется от матери, заглядывая той в глаза, - у меня активизировался ген носителя, и я… это я устроила там землетрясение.
- Подожди-подожди что?
- У меня проявилась способность – терракинез. Я могу управлять землей и…
- Ты хочешь сказать, что из-за неё чуть не погибла? - она не дает ей договорить.
- Да…
- Я ничего не понимаю, - Нина встает, а Тэдди вместе с ней, - я была там, когда тебя перевезли сюда и мне ничего не сказали, как они могли ничего не сказать? Как ты могла скрыть от меня такое?
- Я не хотела тебя беспокоить, я и сейчас сказала это лишь потому, что…
- Потому что что, Тэдди? Думаешь, ты мне расскажешь о своей новоиспеченной способности, и я обрадуюсь, спокойно отпущу тебя непонятно куда?
- Мама, я просто хочу, чтоб ты понимала, что я не беззащитная девочка, которая бегает по пустыням, - чуть ли не бубнит себе под нос Саттон.
- Твой отец был под два метра. С прекрасной физической подготовкой. Он был пацифистом, но умел защищаться, и он был силен. Да, у него не было никакой способности, но он знал войну… знал, как она работает, знал, как вести себя… и именно в него попала первая пуля. Твоя способность – она может защитить тебя от пули?
- As a matter of fact – да, - Саттон вздыхает.
- Это жестоко, Тэдди, это жестоко – заставлять меня мириться с этим, - выдержав недолгую паузу, говорит мама.
- Мне нужно уехать. Мне нужно доказать самой себе, что я могу ещё что-то сделать. Если я не уеду сейчас, я никогда не встану с этого дивана, как ты не можешь понять? Я видела такое, что ты не видела. Я видела это собственными глазами, и я не могу жить со своей совестью, зная, что у меня была хотя бы маленькая возможность что-то изменить, а я ничего не сделала – сидела в этом прекрасном доме, пила горячий шоколад и смотрела мультфильмы. Я не могу так жить, я не для этого стала военным корреспондентом! – впервые за весь разговор, Тэдди повышает голос, чувствуя, как всё это начинает её злить, - Я тоже хочу что-то сделать. Я тоже хочу постараться сделать этот мир лучше. Может я не как Норман или другие член отряда e.c.h.o., но я тоже хочу что-то сделать…
- Можно многое сделать, не подвергая свою жизнь опасности, - после длительной паузы, отвечает Нина, смахивая с глаза слезы и тяжело вздыхает, - я не могу на это смотреть, - и развернувшись, быстро покидает комнату, а потом и дом – Теодора слышит, как за ней закрывается дверь.

Тэдди стоит на том же самом месте ещё пару секунд, стараясь понять, почему же ей так сложно послушать её – отказаться от работы, которая чуть не угробила её. От работы, которая отняла у неё отца.
Она не знает. Она и правда не знает, лишь чувствует, что с каждым днём ей всё сложнее находиться в Нью-Йорке. Ей всё тяжелее наблюдать за тем, как люди – все дорогие ей люди, стараются сделать хоть «что-то», а она ничерта не делает. Она мало что умеет и это факт – истории про динозавров вряд ли помогут ей спасти мир. Но она знает своё дело, она не за красивые глазки получила диплом Йеля, не просто так потратила столько сил и времени.
Или может ей просто необходимо убедиться в том, что она всё ещё может что-то сделать.
«Что-то».

Поделиться32021-07-01 22:07:19

Автор: Teddy Sutton
TEDDYSAURUS-REX ©
Сообщений: 125

- Сентябрь, 2036 -

◦ ◦ ◦ ◦ ◦

Они уже минут пятнадцать сидят и молчат – Нина теребит в руках платок, время от времени тяжело вздыхая, а Тэдди не знает куда себя деть. Уилл сказал, что прогуляется с Айви, несмотря на то, что последняя долго упиралась, желая остаться со старшей сестрой – но все прекрасно понимали, что в воздухе повисло напряжение, стоило Теодоре озвучить то, что все и без того знали – она не поедет в Новую Зеландию.

Пожалуй, это было предсказуемо.
Тэдди не отказалась от профессии военного корреспондента.
Она не отказалась от поездки в Судан.
И сейчас не собиралась делать вид, что ничего важного в мире не происходит.

- Я хочу, чтобы ты поехала с нами, но я знаю, что ты этого не сделаешь, - Нина нарушает молчание первой, поднимая взгляд на свою дочь, - никогда меня не слушаешь, вся в отца, - грустная улыбка касается её губ, когда она произносит эти слова, а Тэдди остается лишь смотреть на неё и отчаянно отгонять от себя чувство вины. – Впрочем, иногда я думаю, что сама виновата в этом… своим нежеланием говорить с тобой о нём, нежеланием познакомить тебя с ним поближе, рассказать всё, что я про него помню – всё, что ты хочешь знать, - Нина вновь вздыхает, опуская глаза и перебирает в голове все нужные слова, понимая, что с этим разговором она опоздала лет эдак на двадцать, - Я бы могла рассказать тебе, что он тоже любил ходить по дому босиком, а это меня жутко нервировало. Как и ты носил очки, когда работал. Что он плакал как младенец, когда вернулся с первой поездки – мы так и просидели в ванной всю ночь, не проронив и слова. что он напился до потери пульса, когда узнал, что я беременна – его притащили друзья, а потом я ещё долго держала его голову, выливая ему на шею холодную воду, а он всё тараторил и тараторил, представляя какой ты будешь, как мы тебя назовем, и он был безумно счастливым…

Теодора слушает её затаив дыхание. Ей кажется, что она не слышит и собственного сердцебиения.
Мама никогда не рассказывала ей об отце, словно его и не было вовсе. Она знала общие черты, и то благодаря бабушке с дедушкой, да тёте Тэмми, с которыми впервые по-настоящему встретилась в свои четырнадцать. Они рассказывали ей самые разные истории, показывали ей его личные вещи, и она всё пыталась понять его – понять, почему он выбрал тот путь, почему не остался с ними.
Мама же наоборот – предпочитала делать вид, что его и вовсе не было, а сама Тэдди не приставала к ней с лишними вопросами.

- Мы назвали тебя в честь его друга детства, который погиб, когда они были совсем маленькими. Тэдди – он был мальчишкой, с которым твой отец дружил в начальной школе, а потом его не стало, и Глен лишь иногда вспоминал его. Мне не нравилась эта идея – назвать тебя в честь его погибшего друга, но он так этого хотел… - голос мамы какой-то слишком вымученный, словно все эти годы она всячески старалась отогнать от себя мысли, касающиеся своего первого мужа и всего, что было связано с ним.
- Ты мне никогда не говорила об этом, - наконец-то выдает Тэдди, заглядывая матери в глаза.
- Ты не знаешь, как страшно потерять человека, которого ты любила всем сердцем. Понимать – вроде и геройской смертью погиб, но тебе - всё равно, потому что тебе его никто не вернет. И ты всё думаешь, постоянно прокручиваешь в голове – что было бы, поступи я иначе? Могла ли я его остановить? И ведь знаешь, что не смогла бы, но всё равно ненавидишь себя за это, терзаешь изо дня в день. Ненавидишь и его, хоть и до конца ненавидеть не можешь, потому что у тебя от него дочь. Дочь, которая с каждым днём всё больше и больше напоминает тебе его… и ты наблюдаешь за тем, как она ускользает от тебя и думаешь – неужели в ней и правда ничего от меня нет?
- И сейчас, спустя столько лет, твоя дочь тоже выбирает войну, - Саттон вздыхает.
Нина поднимает на неё свой взгляд, смотрит на неё долго, не нарушая молчание, а потом её губы складываются в грустной улыбке, и она слегка качает головой.
- Нет, Тэдди, в тебе всё же есть что-то и от меня… ты не войну выбираешь, а Нормана. Ты выбираешь того, кого любишь.

Поделиться42021-07-01 22:07:31

Автор: Teddy Sutton
Сообщений: 125

- Апрель, 2038 -

◦ ◦ ◦ ◦ ◦

Эта война ей надоела. Надоело всё, что связано с ней – запах пороха, крови, и… безысходности.

Машина останавливается, но Теодора не сразу выходит – лишь сидит, смотрит через лобовое стекло на разрушенные дома и не может заставить себя двинуться с места. Ей кажется, что именно это их всех и ждет, и Саттон невольно шепчет губами – «Видишь сии великие здания? Все это будет разрушено, так что не останется тут камня на камне».

Она сидит так минут десять, может чуть больше, а потом тянется в сторону рюкзака, который валяется на пассажирском кресле и натыкается взглядом на пачку сигарет. Она не знает, кто её забыл и знать, в общем-то не хочет, но в голове невольно проносится одна единственная мысль – черт, почему она так и не научилась курить? Хотя Теодора понятия не имеет, чем бы это ей сейчас помогло.

Хватая рюкзак, Саттон быстро выходит из машины и осматривается, прекрасно понимая, что делать ей тут нечего, кроме как одного – отвлечься, не думать о том, что не дает ей покоя и просто… перевести дух. Снег скрипит под ботинками и Теодора невольно вспоминает, как гуляла по Центральному Парку вместе с Расти, когда они выходили из любимого музея, а она тащила его за мороженым – там на «земляничных полях» Тэдди напевала себе песни The Beatles и наблюдала за тем, как белки прыгают по заснеженным деревьям.

Эта война ей надоела, и она ничего не может с этим поделать.
Интересно, как себя чувствовал папа, когда шел на свою последнюю войну?
Взгляд цепляется за что-то очень тонкое и зеленое – почти невозможно поверить в то, что в такую погоду цветок умудрился пробить землю и снег. Но так и есть, маленький подснежник смотрит на Тэдди самым нахальным образом, словно ничего особенно в этом и нет.

Саттон опускается перед ним, стягивая с руки перчатку и дотрагивается до его лепестков – и правда настоящий, а не мираж. Она смотрит на него, не веря своим глазам – жизнь умудряется пробиться даже в такие времена, и это должно бы вселять надежду.
Тэдди недолго думает, и с помощью способности поднимает цветок вместе с горстью земли – ей чертовски не хочется, чтобы он тут промерз или кто-нибудь, не дай бог, на него наступил.

Она держит его в своих ладонях, как нечто очень хрупкое, словно боится сломать, возвращается к машине, и осторожно кладет его на пассажирское сиденье.
Тэдди никогда не умела ухаживать за цветами – сколько раз она умудрилась угробить несчастный фикус Нормана, уже и не сосчитать. Всё это было по части Нины, которая обожала всю растительность и вечно…

Мама…

Внезапно для самой себя она со всей ясностью понимает, как же она соскучилась по матери.
Всего несколько секунд, а потом Тэдди наклоняется вперед, упираясь лицом в собственные ладони и сама не понимает, как срывается на рыдания.

Страница: 1

suttonly

Меню навигации