» ТЕРРАКИНЕЗ [terrakinesis]
● Способность управлять землей, манипулировать ей и вызывать землетрясения посредством воздействия большого количества энергии.
Способность позволяет: управлять слоями земли, грязи, глины, камней; вызывать землетрясения, чувствовать сейсмическую активность и даже передвигаться с помощью земли. Впрочем, последнее Тэдди ещё не освоила, но очень надеется преуспеть в этом. Способность у неё активизировалась несколько лет тому назад, и несмотря на активные тренировки, можно сказать, что Саттон лишь наполовину владеет терракинезом.
» Теодора может раздвигать слои земли, при этом создавая трещины или даже яму под ногами своего противника, - глубина пока ещё не составляла более трёх метров, а ширина не превышает одного метра; может также соединять в «домик», что является прекрасным щитом, в случае атаки со стороны противника, - толщина не более двадцати сантиметров, при этом, стоит отметить, что чем толще слой земли, тем больше сил тратится на его «постройку»; может создавать отдельные стены, но, опять же, Теодора старается не превышать свои физические способности, - за раз можно «построить» максимум две стены - шириной в полтора метра и высотой два с половиной. Чем меньше диаметр и высота, тем меньше энергии уходит, не говоря о том, что, если она будет создавать, например, колонны высотой полметра и диаметром скажем двадцать сантиметров, то их число вырастит. Также может бросать небольшие камни и комки земли в воздух, - речь идет не о глыбах, а о массе не более килограмма, расстояние – три метра; тут же стоит отметить, что чем дальше Тэдди хочет его бросить, тем меньше он должен весить, иначе у неё ничего не получится.
» Тэдди восприимчива к сейсмической активности земли - может чувствовать чьи-то шаги (чем крупнее человек, тем проще ей распознать его даже на расстоянии), следовательно, сложно к ней просто так подкрасться и остаться незамеченным. Стоит отметить, что диаметр чувствительности полностью  зависит от массы человека, не говоря о том, что противнику необходимо касаться земли, иначе она ничего не почувствует.

визуализация

» Что же касается землетрясений, то в этом случае у Теодоры некоторые проблемы. Во-первых, на это у неё уходит больше всего сил, поэтому Саттон старается не применять эту способность. Во время активизации способности, она вызвала землетрясение магнитудой в 8.2 баллов. Но, увы, с тех пор, как бы сильно она не старалась, выше 7.8 балльного, у неё не получается. То же самое распространяется и на радиус, который покрыт землетрясением, - в первый раз он был около двадцати метров вокруг неё, но до сих пор не превышал более тринадцати метров. И, конечно же, до сих пор Тэдди находится в центре землетрясения, но пока не способна вызвать его подальше от себя. Стоит тут же отметить, что «вызов» землетрясения лучше всего работает в том случае, если её эмоциональное состояние резко меняется, - будь это следствие сильного потрясения, страха, или даже злобы. Да, она владеет собой и не позволит этому случиться, но дабы способность «сработала», ей придется изрядно разозлиться.
» Теодора знает, что в будущем она должна будет научиться управлять землей силой мысли, только вот сейчас она этого почти не умеет. Лишь совсем недавно ей удалось поднять камень над землей, но она практикуется. Иными словами, на данном этапе, ей необходимо двигать руками, или же соприкасаться с землей. Чем ближе она к земле, тем лучше она ею управляет, поэтому часто предпочитает касаться ладонью поверхности земли.
» Одной из серьезных проблем или «преград» является асфальт. При столкновении с ним, Тэдди придется серьезно постараться, чтобы использовать свою способность. Конечно, всё зависит от толщины асфальта, но для того, чтобы управлять землей, ей для начала надо «разорвать» асфальт. Тут же стоит отметить, что она не может управлять песком, поскольку у него нет твердости.
» С недавних пор, Теодора научилась создавать маленькие фигуры, вещички из земли, что является исключительно приятным времяпровождением и оттачиванием навыков, не более того. Если она это делает из глины, то форма может сохраниться, а вот в случае с землей, в чужих руках она рассыплется. 
» Больше всего Тэдди хочет научиться «геокинетическому сёрфингу», иными словами – передвигаться с помощью слоев земли. Но, на данном этапе, никаких достижений у неё пока не имеется.
● Среди побочных явлений – пониженное давление, слабость во всём теле, сонливость и полное отсутствие аппетита. Как ни странно, если Тэдди долго использует способность, то становится очень вялой. Бывает раздражительной, поскольку испытывает острую усталость и отсутствие энергии, поэтому не может ни есть, ни нормально функицонировать. В таких случаях лежит пластом, с головной болью и старается спать, как можно дольше. На полное восстановление уходит около 12 часов, если её состояние ещё хуже, то ей даже может понадобиться искусственная кома. Здесь же надо добавить, что после активизации способности и первого его использования, Теодора не приходила в себя около трёх суток. 

О Б Щ А Я    И Н Ф О Р М А Ц И Я
● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ●

» РОДСТВЕННИКИ » Нина (Уорд) Халтон // мать, архитектор, человек, 54 года; в прошлом, была владельцем собственной строительной компании, на данном этапе находится где-то в Новой Зеландии, подальше от войны. »Глен Саттон // отец, военный корреспондент, человек, мертв; был убит во время начала гражданской войны в Алеппо. » Уилл Халтон // отчим, кардиохирург, человек, 57 лет; один из ведущих кардиохирургов в Нью-Йоркской Пресвитерианской Больнице; на данном этапе находится где-то в Новой Зеландии, подальше от войны. »Айви Халтон // младшая сестра, человек, 9 лет; находится где-то в Новой Зеландии, вместе с родителями. » Норман Уорд // кузен с материнской стороны или просто старший брат, носитель, лидер E.C.H.O SQUAD, и личный калькулятор, 37 лет. » Тэмзин «Тэмми» Саттон // тётя с отцовской стороны, носитель, 44 лет;

КЛЮЧЕВЫЕ ДАТЫ » 2009 год: переезд в Монреаль. Смерть отца. » 2012 год: переезд в Нью-Йорк. » 2019 год: встреча с Растином Сивером. » 2021 год: создание E.C.H.O SQUAD. » 2022 год: прохождение чипирования.    » 2026 год: Йельский Университет. » 2032 год: первый фоторепортаж из Афганистана. » 2033 год: Иран. Всемирный скандал. » 2034 год: активизация способности, школа для носителей. Отъезд в Судан. » 2036 год: вступление в ряды ренегатов, побочный штаб Фарго, Северная Дакота. » 2037 год: перевод в главный штаб.

с и н о п с и с

2008 » 2009— Квебек, Канада.
Она родилась апрельским утром в Квебеке, и по словам матери, уже тогда отличилась упрямством – не хотела появляться на свет в предполагаемый промежуток времени. Роды прошли крайне тяжело, о чем Нина не любит вспоминать, - особенно потому, что до её драгоценного мужа никто не мог дозвониться. Теодора или Тэдди, как её и будут называть в итоге все родственники и друзья, ничего не помнит с того времени – знает лишь со слов бабушки, что отец вернулся домой спустя три недели, пропахший гарью и со странным взглядом; он не выходил из кабинета, обрабатывая фотографии, лишь время от времени заглядываясь на свою маленькую дочурку, но так и не решался особо с ней сближаться. Все понимали, что скоро он уедет обратно, жизнь военного корреспондента не может проходить вдали от конфликтов мирового масштаба, но, несмотря на это, Нина поставила ему ультиматум – либо он остается, либо они разводятся.

2009 » 2012 — Монреаль, Канада.
Пока муж бегает по чужим странам, в поиске справедливости, Нина перебирается в Монреаль, поближе к своим родителям и к брату, с которым не общается, с головой уходит в работу и возвращается домой лишь поздно ночью, заставая дочь, спящую в своей кроватке. Она чувствует себя загнанной в угол, никудышной матерью и ненужной женой. Связь с мужем становится всё реже, и женщина подает документы на развод, тем временем в Алеппо начинается гражданская война и Глен просит её повременить с разводом, убеждает её в том, что скоро вернется – это «скоро» в итоге превращается в «никогда».
Во время очередного столкновения в Алеппо, Глен погибает. Его тело перенаправляют в Канаду, где его и хоронят. Спустя месяц, несмотря на протесты родителей, Нина вместе с дочерью уезжают в Нью-Йорк.

2012 » 2014 — Нью-Йорк, штат Нью-Йорк.
Тэдди идет в школу, - там ей не нравится, но она сидит себе тихо, прячет свой длинный носик в книжке. Спустя полгода мать внезапно выходит замуж за Уилла Халтона – кардиохирурга, красавчика и просто хорошего человека. Они переезжают к нему жить, - дом у него огромный, с видом на Эмпайр-стейт-билдинг и он даже обещает Тэдди щенка, которого так и не покупает. Она слегка странно на него поглядывает, - вроде ничего себе человек, даже просит её называть его «папой» - только вот Саттон совершенно не помнит своего отца и понятия не имеет, как себя вести с ними – с «папами». Начинается череда – няня, репетитор, няня, репетир №2, няня, репетитор №3 и так далее.

2014 » 2021 — Нью-Йорк, штат Нью-Йорк.
В школу она ходит не с восторгом, но зато любит оттуда уходить. Хорошо, что няня ей попадается вменяемая, поэтому после уроков они с Тэдди часто ошиваются в Американском Музее Естественной Истории, заглядываясь на динозавров, - и плевать, что видела она их раз сто. Саттон не особо хочет идти домой, чувствуя себя там совсем маленькой. Она не дергает маму, ничего ей не говорит, просто ей всё время кажется, что она «не к месту» и даже не знает, почему.
Ей шесть лет, когда её ставят напротив мальчишки со словами «ты же помнишь Нормана, милая?». Никаких Норманов она не помнит и запоминать тоже не собирается, поэтому лишь хмурит брови и косо на него поглядывает. Он что-то шибко радостно ей улыбается, - может у него не всё в порядке с головой? – а потом, Норман начинает рассказывать про динозавров, и… на этом моменте Тэдди решает, что это – не «какой-то там кузен-Норман», а НОРМАН.
Где-то в промежутке, с её вечными вылазками в любимый Американский Музей Естественной Истории, она сталкивается с одним светловолосым мальчишкой, что то и дело попадается ей на глаза - она вначале хмурится, ревностно относится к своей территории, и не может понять, что он забыл рядом с её динозаврами. Тэдди уже и не вспомнить, кто с кем заговорил первым, как и не вспомнить, когда это она решила, что в мире нет никого лучше Растина Сивера. К слову, решила она это раз и навсегда, видимо.
Теодоре двенадцать лет, когда её начинают серьезно третировать в школе, - из-за крайне худого телосложения её вечно обзывают и пару раз даже таскают за волосы. Саттон, как подобает истинному партизану, никому ничего не говорит, возвращается домой с синяками, озлобленная, но упрямо позволяет всему кипеть внутри. Сдачи давать она не может и не умеет – слишком слабая для этого, поэтому в знак протеста стрижется под мальчика. Этот инцидент привлекает внимание матери, которая впадает в истерику и докапывается до правды. После этого Нина объявляется в школе дочери и устраивает самый настоящий ад на земле, грозясь всех засудить или же просто оторвать всем головы. Как и следовало ожидать, жизнь Тэдди от этого не становится легче, поэтому после того, как над ней начинаются издеваться с ещё большим удовольствием - «прячешься за мамкой, а?» - она набрасывается на обидчика с кулаками – точно так, как учил её Расти как-то.
Родителей вызывают к директору, у самой Тэдди вырван относительно большой клочок волос, да и на роже красуется фингал, зато сидит она в кресле довольная и ничего не отрицает.

2021 » 2022 — Нью-Йорк, штат Нью-Йорк.
Ей тринадцать, когда она впервые затрагивает тему отца. До тех пор Тэдди, конечно же, прекрасно знала, что её не находили в капусте (спасибо Норману за экскурс по биологии), но расспрашивать маму она не всё не смела. Нина всегда сторонилась разговоров об отце, а сама Тэдди думала, что ей тяжело, поэтому знала она про него лишь то, что он погиб где-то на другом конце мира, и что звали его Гленом; а ещё имелась фотография со свадьбы родителей. Уилл был хорошим человеком, надо отдать ему должное, он заботился о Теодоре так, как о своём собственном ребенке, но вопрос о настоящем отце не дает девушке покоя, поэтому она начинает настойчиво расспрашивать маму. Нину это нисколько не радует, она старается избегать этой темы – её ответы слишком поверхностные, четкие и ни о чем не говорящие. Тем же летом Тэдди едет в Канаду, к родителям отца, где всё время проводит в его кабинете, разбирая его бумаги, фотографии и записи. Возвращается домой с фотоаппаратом, и Нине кажется, что судьба над ней насмехается.
Она воодушевленно рассказывает Расти о том, что станет военным корреспондентом – тараторит и тараторит про отца, бабушку с дедушкой, про тётю Тэмзин, когда этот несносный мальчишка целует её. Тэдди так и остается стоять рядом с ним и удивленно хлопать глазами, когда Сивер объявляет ей о том, что скоро уезжает – не куда-то, а бегать с автоматом, стрелять в живых людей и становиться солдатом. Для чего и как – она не знает, лишь чувствует обиду, которая душит её изнутри.
В том же году Саттон проходит чипирование, её признают носителем, и она сразу же звонит Норману со словами «ТЫ У НАС В СЕМЬЕ НЕ ОДИН ТАКОЙ, ХА!».

2022 » 2026 — Нью-Йорк, штат Нью-Йорк.
Школу Тэдди заканчивает с мыслями об университете. Йель она выбирает благодаря своему кузену, который, - минуточку, - так его и не закончил в первый раз, ну да ладно. Хоть один из них его закончит с отличием, как говорит Теодора. Она выбирает журналистику не особо задумываясь над тем, что этот шаг с её стороны, разбивает матери сердце, - Нина не наседает, хоть и старается повлиять на её решение. Как и следовало ожидать, ничего у неё не выходит и после выпуска, Тэдди отправляется в Нью-Хейвен. Они с Расти время от времени пишут друг другу письма, но слова какие-то скомканные, фразы её вечно не устраивают и иногда она их попросту не отправляет. Теодора до сих пор не знает, что именно испытывает к мальчишке, который когда-то казался ей самым лучшим на всём белом свете, который до сих пор... 

2026 » 2030 — Нью-Хейвен, штат Коннектикут.
Впервые за всю свою жизнь Саттон поглощена учебой. Она разбирает старые работы отца, попутно раздумывая над тем, что же именно ей хочется сделать после выпуска. Она фотографирует без перерыва, старается стать лучше; говорят, что у неё хорошо это получается – многим нравятся её фотографии. Тэдди возвращается в Нью-Йорк на неделю или две в году, не желая в очередной раз сталкиваться со взглядом матери, она зависает в квартире Нормана и играет с ним в карты, улучшая свои навыки молодого шулеря и грозится, что когда-нибудь ученик превзойдет учителя. В свободное время встречается с Сивером и рассказывает ему свои студенческие истории, совершенно не волнуясь о том, что они ему могут показаться глупыми или детскими.
В 2028 году Нина рожает второго ребенка, что несомненно радует саму Саттон, которая в глубине души надеется, что мать переключится на другое чадо и перестанет так переживать за неё. Конечно, прибавление в лице Айви меняет жизнь Уилла с Ниной, но не настолько, чтоб мать перестала задавать вопросы на тему «когда ты бросишь это дело?».
А потом умирает отец Уорда и они вместе отправляются в Канаду. Тэдди почти не отходит от брата, чувствуя себя как-то совершенно странно, когда незнакомые ей люди начинают рассказывать о том, как помнят её маленькой, соболезнуют их утрате… Саттон ничего не чувствует – совершенно – только переглядывается с Норманом и молчит.

2031 » 2032 — Кабул, Афганистан.
После окончания обучения в Йельском университете, Тэдди сразу же подает документы на магистратуру, желая поскорее с этим покончить. Всё летит к чертям, когда погибает Артур Вуд. Она бросает всё и приезжает поддержать Нормана, при этом не зная, как именно это сделать. Впервые в жизни Тэдди чувствует себя совершенно никчемной, и от этого ей совсем мерзко. После того, как Норман хотя бы немножко приходит в себя, она собирает свои манатки и уезжает в Афганистан, где занимается своим первым крупным фоторепортажем – она не понимает, почему говорит об этом Расти за день до того, как уедет, может в глубине души надеется, что он её остановит. Сивер лишь молчит в трубку, и она уезжает. Фотографии, которых она там снимает, приносят ей мировую известность, хотя, многие начинают думать, что её статьи ставят под угрозу репутацию власти США. Так или иначе, Саттон заслужит звание репортера, который пишет правдивые истории, не приукрашивая ничего. В итоге, она не только получит диплом, но и засветится в кругу военных корреспондентов, и в итоге получит предложение от Юнайтед Пресс Интернешнл (UPI), в Нью-Йорке.

2032 » 2034 — Ближний Восток.
Тэдди не собирается просиживать штаны в офисе, поэтому вскоре она уезжает в Иран. Она долго там таскается, собирает необходимую информацию, снимает обыкновенных жителей, - напрочь забыв о безопасности, что выводит из себя не только её коллег, но и Нормана, на другом конце мира.
Тэдди злится. Тэдди настолько злится, что готова умереть, если это изменит ситуацию во всём мире. Она бесстрашна, полна страсти и хочет осветить то, что никому не нужно, что никому не нравится.
Случай сводит её с агентом ЦРУ, который мучаясь сомнениями о моральности своих действий, решает сдать своих. Саттон получает необходимую информацию и пишет статью. Связавшись с Нью-Йорком, она отправляет им все свои данные, но получает отказ в публикации. Ей категорически запрещают браться за это дело. Не то чтоб она не понимала, что дело грязное, но когда по её душу приходит ЦРУ, то сомнений уже не может быть…
Во время допроса, у неё забирают всё, что у неё есть, кроме одного – имени агента, которого она не выдает, поскольку попросту не знает его. Но ситуация снова меняет оборот по одной простой причине – Тэдди из тех людей, кто заранее просчитывает свои шаги, поэтому ещё до попадания на допрос к агентам ЦРУ, она делает так, что заранее готовит статью со всей необходимой информацией, которая автозапуском выливается в сеть, в то время, как её допрашивают.
Это начало международного скандала, но, к сожалению, Саттон всё равно не добивается желаемого. Правительство обвиняет во всём замешанных в деле агентов. Домой она возвращается озлобленной, но не сломленной. Спустя несколько месяцев, она едет обратно в Иран, несмотря на протесты матери. Во время одной из перестрелок (июль, 2034), у неё активизируется способность, в следствии чего происходит землетрясение и в итоге погибает более десяти человек. Сама же Тэдди просыпается в Дубае и с облегчением выдыхает, когда видит лицо Нормана перед собой.

2034 — Нью-Йорк, штат Нью-Йорк.
По возвращению домой, Саттон становится популярной, - не такой как любимый братец, но, всё же. Она получает несколько всемирных наград, а сама не чувствует от этого ни облегчения, ни радости, - что не говори, а нифига не меняется, и правительству удается замять это дело. Не желая обсуждать с матерью свои дальнейшие действия, как и не собираясь рассказывать ей о том, что у неё активизировалась способность, Тэдди перебирается к Норману, поливает фикус два раза в день и зализывает раны. Появившийся на пороге Расти вызывает у неё смешанные чувства – она старается не смотреть на него, то и дело прикрывает синяки одеялом, а разговор у них не клеится, даже когда он старается спросить, может ли он ей чем-то помочь – не может, никто не может.  Когда она приходит в строй, то отправляется в школу для носителей, где её учат управлять способностью. Она проходит курс и решает, что снова хочет уехать. У неё слишком много предложений, чтобы ломать себе голову над этим вопросом, поэтому она выбирает наугад, а может просто прислушивается к интуиции, когда давняя знакомая говорит, что ей нужен фоторепортер в лагере беженцев. И Теодора снова хочет взяться за работу, несмотря на истерику матери, которой она в итоге признается о том, что у неё активизировалась способность. Нина настаивает на своём, но она всё равно уезжает. В этот раз уже в Судан.

2034 » 2035 — лагерь беженцев Шагараб, восточный Судан.
Тэдди проводит в Судане почти год, продолжая делать свою работу. На сообщения матери она почти не отвечает, всё ещё воюет со своим начальством и идет наперекор их желаниям. К счастью, к тому времени Саттон не приходится долго искать тех, кто опубликует её фотографии. Ей неважно, кто это сделает, главное – чтоб люди это увидели. Она уверена в том, что если весь мир по-настоящему узнает про пытки детей, трефикинг, насилие, и убийства, то что-то может да измениться. В конце года она возвращается домой, узнав о том, что в США начинается какая-то херня.

2036 » 2037 — Фарго, штат Северная Дакота.
Мать с отчимов говорят о том, что хотят уехать заграницу, но Теодора даже слышать об этом не желает. Она выбирается из Нью-Йорка незадолго до того, как его сравняют с землей, не без помощи старых знакомых.  Тэдди вступает в ряды ренегатов, в побочный штаб Фарго и проходит боевую подготовку, при этом ничего не зная о местонахождении Нормана, что сводит её с ума. Как ни странно, она попадает в боевую группу, считая, что её способность там пригодится. Впервые за долгое время она думает о том, что одними фотографиями мир не изменить. Она продолжает всё ещё снимать процесс этой войны, но вместе с тем принимает непосредственное участие в ней. Потом возвращается Уорд, и она смутно начинает напоминать человека, а не оголенный нерв.

2037 » 2038 — Нортфил, штат Миннесота
Осенью, после многочисленных проверок, Тэдди переводят в главный штаб, что её несомненно радует. Там судьба снова сталкивает её с Растином Сивером, который является членом разведки. «Радость» продолжается недолго, поскольку непутевый брат снова решает быть центром вселенной и его объявляют «пропавшим без вести». Тэдди ни на секунду не сомневается в том, что с Норманом всё в порядке, - она не может объяснить, откуда эта уверенность, но знает, если бы с ним что-то случилось, то она бы почувствовала. С другой стороны, можно сказать, что эта мысль просто не позволяет ей сойти с ума, поэтому она упрямо цепляется за неё. 

2038 »  — Нортфил, штат Миннесота
В апреле Тэдди исполняется двадцать девять. Уорд возвращается относительно целым и невредимым, - и на том спасибо. Она всё такая же справедливая, упрямая и бесстрашная, только чуть взрослее.

Когда Теодоре было лет четырнадцать, она думала о том, что мать родила её по одной простой причине – она надеялась заставить мужа бросить свою фотожурналистику, довольствоваться офисной работой и каждый вечер возвращаться домой с букетом лилий. Только вот Нина и представить себе не могла, что такие люди как Глен (спустя годы и сама Тэдди), никогда не смогут отказаться от того, что их определяет как личностей.
Хорошо, что Саттон практически ничего не помнит с детства, проведенного в Канаде. Помнит лишь по словам бабушки и ощущениям – например, как пахла куртка папы – сигаретами, гарью, и немножко землей, даже если лицо его смазалось в одну гущу; вроде Тэдди и прекрасно знает о том, как он выглядел, - у неё дома немало фотографий из журналов, да и свадьбы, - а всё равно его образ расплывается. 
Она не помнит ничего, до Нью-Йорка, кроме как вырванных из памяти воспоминаний, - несуразных, бессвязных и почти незначительных.
Зато Тэдди прекрасно помнит первую встречу с Уиллом Халтоном, - ей лет шесть, она вот-вот пойдет в школу, а мама что-то говорит о том, что они переедут в новый дом, у неё будет своя комната, даже щенок, если она этого захочет. Саттон смотрит на мужчину, хлопает глазками и ничего не понимает, когда он внезапно выдает «можешь звать меня папой». Ей лет шесть, и, конечно же, она прекрасно знает, что у других детей есть не только мамы, но и отцы, только вот ей самой про «пап» ничего не известно. Это первый и последний раз, когда Уилл выдает подобное. Конечно же, Теодора его не называет «папой».
К новому дому она привыкает с трудом, - он слишком огромный, яркий, полный всяким ненужным хламом, с которым хрен разберешься. Тэдди кивает на вопрос «тебе нравится твоя комната?», а про себя думает, что комната как комната и нечего раздувать из мухи слона. Её куда больше волнует тот факт, что ей скоро в школу, где будут ещё и другие дети, - она не знает почему, но от этой мысли ей несколько неспокойно. Матери она ничего не говорит, боится её расстроить, поэтому охотно молчит, разглядывая книжки с динозавриками.
В школе Тэдди моментально не нравится, но, конечно же, она эту мысль не озвучивает.  Саттон всё время чувствует себя не в своей тарелке, не желает ни с кем сближаться, и «эй, Канада» ей совсем не облегчает жизнь. Мама вечно пропадает на работе, с головой уйдя в архитектуру. Она открывает свою компанию, конечно, не без помощи влиятельного мужа, а для Тэдди нанимает няню, не одну, а даже двух, репетиров, чтобы не забыла французский, не отстала по математике и, вообще, не выросла дурой. В школе девочка сидит вдали от всех, - она не изгой, но звание «кажется, она немая» к ней прикрепилось почти сразу. Впрочем, это её совершенно устраивает, так как со сверстниками ей явно не удается найти общий язык. После школы они вместе с няней идут в Американский Музей Естественной Истории, где она часами сидит на последнем этаже, рядом с динозаврами, - знает наизусть всю историю про каждого из них и трепетно хранит значок с Тираннозавром в кармане.
Жизнь Тэдди резко меняется после встречи со своим кузеном – Норманом Уордом. В один прекрасный день, мама внезапно встречает её у школы и говорит, что они идут к её старшему брату. Теодора не сразу понимает, каким это образом в её жизни вылупился брат, поэтому лишь удивленно поглядывает на её «ты же помнишь Нормана?». Никаких Норманов она не помнила и запоминать не собиралась, и, вообще, он был старше неё на много лет (восемь, если быть точной), поэтому Уорд Тэдди сразу же не нравится. Как ей удается понять из разговора матери, отец этого самого Нормана является её дядей, и это обязательно заставило бы её обрадоваться, знай она этого самого дядю. Пожалуй, Тэдди и слова бы не проронила до конца вечера, если бы новоиспеченный кузен не заговорил о динозаврах. Этот маленький, но очень важный момент, меняет всё и оттуда начинается эра – «у меня есть старший брат, и хочешь поспорим, что он побьет твоего?».
Походы в Американский Музей Естественной Истории, что будут продолжаться ещё долгие годы, сводят её с одним светловолосым мальчишкой. Первые несколько раз, когда его хмурая морда встречается с Тэдди, она с видом «хозяйки» обходит его стороной – это её музей, её территория и делить её с ним Саттон не собирается. А потом как-то так получается, что кто-то первым нарушает этот негласный бойкот – у Теодоры всё же есть подозрения, что это был Расти, и почему-то мальчишка из «что он тут забыл?» превращается в «неужели ещё не пришел?».
У мальчишки этого странная история – как-то раз он выдает, что его отец убил других людей и себя, что и мать убила себя, а живет он лишь с бабушкой. Тэдди не совсем понимает, почему слово «убила» не пугает её, как и не пугает сам Растин Сивер, но она всё равно не видит разницы между ними – ни принадлежность к разным социальным кругам, ни что-то ещё. Для неё Расти Сивер – самый лучший мальчишка в целом мире, к которому она бежит со всех ног, после уроков. Они часам гуляют по музею, она то и дело рассказывает ему про динозавров, боится, когда он приходит с синяками, подравшись с очередным одноклассником, и сама не обращает внимание на то, как внутри разливается теплота, стоит ему улыбнуться.
В двенадцать лет Тэдди впервые становится жертвой буллинга со стороны одноклассников. Это продолжается несколько недель, - местная банда девочек, которые вдвое больше неё самой (а это не так сложно, учитывая её габариты), поджидают её в одном и том же месте, отбирают карманные деньги, нередко бьют и даже таскают за волосы. Ввиду своего упрямства, Теодора не думает о том, чтобы пойти другой дорогой или же нажаловаться матери, но ситуация сама по себе не рассасывается. Каждый день она возвращается потрепанная и находит новое оправдание своему внешнему виду. Каждый день Сивер осторожно дает советы, как защититься от нападок сверстников, а на деле явно хочет, чтобы она попросила его о помощи.  Она прекрасно понимает, что ей не справиться, - Тэдди невысокого роста, достаточно слабого телосложения, не умеет ни защищаться, ни бить противников, но она не доносчик. Вот только то, что её таскают за волосы – очень больно, поэтому под конец она решает постричься под мальчика. Самостоятельно. Потом Норман ещё долгое время будет угорать над этим, но вот маму сей факт возмутит до глубины души. Возмутит настолько, что она докопается до правды и на следующий же день заявится в школу. То, что пришлось пережить Рону Уизли на втором курсе, при получении громовещателя ничто, по сравнению с тем, что испытала Тэдди, когда мама пришла в школу. Нина грозилась засудить всех, - начиная со школьников, заканчивая преподавателями и директором, а если это не поможет, то сама бы всем поотрывала головы. Нина была хорошей матерью, отлично защищала своего ребенка, только вот с детской психологией не была ознакомлена и совершенно не думала о последствиях. То, что происходило с Саттон до этого можно назвать прыжками единорогов на радужной дорожке в конфетную долину, а потом начался самый настоящий ад. Даже те, кто до тех пор не трогал её, тыкали в неё пальцем и как только не обзывали. Тэдди была девочкой терпеливой, упрямой до мозга костей, поэтому на все нападки отвечала невозмутимостью. Ну, а в один прекрасный день ей это надоело, и она набросилась на одного из обидчиков – видимо, учения Растина не прошли даром. Их с трудом разняли, да так, что Теодора лишилась заметного клочка волос, получила фингал и даже разбила себе губу, но зато была совершенно довольной. С таким довольным выражением лица она и сидела на диване, у кабинета директора и ждала свою мать. Встретила она её с выражением «это не моя кровь».   
Где-то в лет тринадцать Саттон начинает играть в теннис, что помогает ей в физическом развитии. В школе она училась на среднем уровне, явно давая предпочтения гуманитарным наукам, а когда речь заходила о физике и математике, то спасения она искала у Нормана. Звонила, заявлялась, ныла, жаловалась, подкупала, иногда шантажировала, потому как «нууууу, Нооооооорман, я так не умею! Ты же не хочешь, чтоб твоя сестра была имбецилом?!». У Уорда не оставалось выбора, поэтому, смело можно сказать, что все связанные с аналитическим складом ума предметы, сдавал именно Норман, а Тэдди просто получала отметки на бумаге. Она много времени тратила на остальные предметы, что ей нравились, даже подумывала стать палеонтологом, так и не забыв про свою любовь к динозаврам. Но всё меняется, когда она наконец-то начинает задавать вопросы про отца.
Нина всегда была достаточно либеральной матерью, не желая скрывать от дочери историю её отца, но она бы предпочла ничего ей про него не рассказаывать. Это уже потом Теодора поймет, что ещё с малых лет сильно напоминала ей Глена, но в свои тринадцать ей об этом было не известно. Разговор с мамой получается каким-то очень коротким, словно ей сложно что-либо вспомнить про него. Конечно же, этот факт интригует Саттон ещё больше. В итоге, она решает махнуть в Канаду на каникулы и остаться в доме бабушки и дедушки на целое лето. Нина старается её отговорить, но у неё это не получается.
Каникулы она проводит в кабинете отца, разбирая его бумаги, фотографии и прочее. Именно там она знакомится не только с работой отца, но и с ним лично. По вечерам она сидит на веранде с дедушкой, попивая чай, и выслушивает его рассказы. А по утрам, гуляет вместе с бабушкой и помогает ей по саду, - впрочем, с растениями она не ладит почти что сразу, поэтому предпочитает быть наблюдателем, чем принимать участие в этом. Сейчас Тэдди и сама не знает, как так получилось, и в какой именно момент она решила, что хочет пойти по стопам отца, но в Нью-Йорк она возвращается не только с коробками отца, но и с его аппаратурой.
Она восторженно рассказывает Растину об этом – почему-то не обращая внимание на то, что выглядит он как-то совсем иначе и волосы его уж больно короткие. Саттон слишком не терпится поделиться с ним новостями о Канаде, бабушке с дедушкой, тёте Тэмми, об отце… о том, что она решила стать военным корреспондентом, поэтому, когда Сивер внезапно наклоняется и оставляет на её губах мимолетный поцелуй, то Теодора остается лишь удивленно хлопать глазками, чтобы сфокусировать на нём взгляд. Это её первый поцелуй, и он с мальчишкой, которого она считает самым лучшим в целом мире. Но там, стоя под огромным голубым китом, что с потолка нависает на них, Тэдди выслушивает сбивчивую речь Растина о том, что он намеревается уехать – она стоит там и хочет, чтоб этот самый кит на неё обрушился, потому что обида душит её изнутри. Она до сих пор не до конца понимает, почему не накричала на него, не влепила пощечину и не разругалась с ним в пух и прах – возможно, так было бы лучше, и эта самая обида не поселилась бы внутри неё на долгие годы. Но Саттон этого не делает, она просто выслушивает его слова, совершенно не зная, что с этим всем сделать.
В четырнадцать лет она проходит чипирование и сразу же звонит Норману с воплями «ЭЙ, Я ТОЖЕ ТАКАЯ, ХА!». Впрочем, мысль о том, что она – носитель, теряется в её сознании. Да, она знает, что когда-нибудь у неё может активизироваться способность, но предпочитает об этом не задумываться. Тэдди слишком занята тем, что фотографирует важные ей события, пишет статьи, старается собрать работы отца в одну кучу и попутно готовится для того, чтобы поступить в Йельский университет, - спасибо Норману за это! Где-то там Растин Сивер бегает с автоматом, она старается об этом не думать – время от времени она пишет ему письма, но до сих пор не может определиться, кто они друг другу. Дома же Нина до последнего надеется, что она выберет другую профессию и лишь вздыхает, когда узнает, что Теодора выбрала фотожурналистику. Школу она наконец-то заканчивает и поступает в университет с полной стипендией, чем неимоверно гордится.
За время пребывания в Йельском Университете она напоминает хомяка в колесе. Она непрерывно работает, полностью отдаваясь любимому делу, расписывает планы на будущее, выходит на связь со всемирными фоторепортёрами и уже знает, куда и когда хочет отправиться после того, как получит диплом. Где-то в этом промежутке у неё появляется сестра – Айви, которая не так уж и сильно похожа на неё, но всё равно семья. Из-за сильной разницы в возрасте, да и графика самой Тэдди, она приезжает домой лишь на праздники, а в остальное свободное время остается у Нормана, если уж Сивера нет в городе, и они не гуляют по привычным местам. Иногда Уорд заявляется к ней в университет и Саттон чувствует себя сестрой знаменитости, поэтому часто делает вид, что не знает его, а потом решает, что почему бы не получить от этого выгоду? Она продает его автографы, которые не всегда «его автографы», но кому какая разница, они ведь одной крови? А потом, по словам Тэдди, в её университете самый популярный эковец – Сидни, на что Норман, конечно же, не ведется, но всё равно приносит ей его фотографии.
Годы в Йельском Университете, пожалуй, были самыми яркими – Саттон понимает это лишь спустя годы, когда оказывается втянутой в войну. В одной кофейне она встречается с Клементайн Ходжинс, что раз и навсегда становится её лучшей подругой, с которой она потом будет делить одну квартиру на двоих. В университете ей попадаются Кевин Уилкинс и Спенсер Хогг – отсюда и начинаются истории «великолепной четверки». Время от времени её навещает Растин, который привозит ей любимые мармелады, смотрит с ней ужастики и засыпает на диване – ей давно уже не четырнадцать, да и он уже заметно повзрослел, но Теодора до сих пор не может определить свои чувства к нему.
В тридцатом году у кузена умирает отец, и вместе с ним Теодора отправляется в Канаду. Если на похоронах мистера Уорда она чувствует себя как-то странно, то вот уже потом, когда внезапно погибает Артур Вуд, Тэдди не знает, как именно помочь брату и оттого чувствует себя совершенно никчемной. Как только он немножко приходит в себя, Саттон возвращается обратно в университет, дабы получить этот треклятый диплом и подать документы на магистратуру.
Ещё два года Тэдди упорно работает, время от времени сливаясь в Афганистан, дабы сделать необходимые фоторепортажи. Она работает в самых опасных областях, освещая самые ужасные истории живущих там людей. Многим это не нравится, особенно правительству, но есть и те, кто ценит её порыв. Где-то там Растин Сивер тоже недоволен её работой, но предпочитает молчать в трубку и никак не комментировать ни первое её «я решила уехать в Афганистан», ни последующие несколько раз. Тэдди не знает, чего добивается этим, как и не знает, почему его невозмутимость выводит её из себя.
За те два года она умудряется засветиться в кругу военных корреспондентов, сработаться с некоторыми ведущими журналистами и даже получить несколько заманчивых предложений. В итоге она выбирает Юнайтед Пресс Интернешнл, решив, что это прекрасное начало для карьеры. Всего несколько месяцев она занимается какими-то совершенно нудными для неё делами, а потом решает уехать в Иран.
Перед тем, как уехать, они с матерью говорят о будущем. Нина старается вразумить её, расспрашивает, чего же она добивается тем, что лезет в пекло и впервые озвучивает свои страхи – что она каждый день боится, что ей позвонят и попросят опознать тело. Но Теодора непреклонна. Да, она сочувствует матери, но не испытывает чувства вины за то, что делает свою работу. Она глубоко уверена в том, что занимается правильным делом. Что делает то, что никто не хочет делать. Разговор проходит без особых спектаклей, поскольку Тэдди не намерена устраивать выступление, - это не про неё, - она спокойно объявляет о своих намерениях, как и о том, что ей, как ребенку из богатой семьи, наверное, должно быть плевать на то, что в других странах люди умирают каждый день, но это не так. На второй день Саттон собирает вещи и уезжает в Иран, совершенно не подозревая о том, какая авантюра её там поджидает.
Она продолжает заниматься своей работой. Каждый день рискует собственной жизнью, совершенно не испытывая ни страха, ни усталости от этого. Её фотографии публикуются в разных журналах, её статья «Жизнь на границе с войной» заслуживает похвалу ведущих журналистов. Только она собирается вернуться обратно домой, как случай сводит её с одним из агентов ЦРУ, который из-за внезапно пробудившейся совести, решает выдать ей совершенно засекреченную информацию. Саттон практически сразу же понимает, что дело опасное, но чувство справедливости и шило в одном месте, не позволяет ей забыть об этом. Ей категорически запрещают браться за это дело, утверждая, что лучше закрыть на это глаза, - что-то там из серии «малое зло во имя высшего добра». На этом моменте Тэдди понимает, что впервые в своей жизни встает перед самым важным выбором – либо она сделает то, что считает правильным, либо больше никогда не сможет смотреть на собственное отражение.
Не то чтоб она не понимала, что дело грязное, но когда по её душу приходит ЦРУ, то сомнений уже не может быть… где-то в закоулках её сознания всплывает лицо Расти Сивера.
Её забирают на допрос, где обрабатывают благодаря агенту со способностью к телепатии, желая разузнать у неё всё. Теодоре приходится отдать всю информацию, всё, что у неё есть, кроме одного – имени агента, поскольку попросту не знает его. Но ситуация снова меняет оборот по одной простой причине – Тэдди из тех людей, кто заранее просчитывают свои шаги, поэтому ещё до попадания на допрос к агентам ЦРУ, она делает так, что статья со всей необходимой информацией автозапуском выливается в сеть, в то время, как её допрашивают.
Это начало международного скандала, но Саттон всё равно не добивается желаемого. Правительство во всём обвиняет замешанных в деле агентов, и вся ответственность переходит на них. А сама Тэдди становится «уважаемой личностью», которая разоблачила дезертиров. Эту новость она встречает с привычной невозмутимостью, прекрасно понимая, что нихрена не добилась, если только не сделала хуже для тех людей, которые превратились в предателей. Домой она возвращается озлобленная, молчаливая и… если кто подумал, что Саттон решила отступить, то жаль его расстраивать. Несколько месяцев Теодора строит планы, старается добить необходимую аппаратуру и информацию, после чего, готовая к действиям, как и морально, так и физически, она возвращается в Иран. К этому моменту их отношения с Сивером становятся совсем запутанными – Саттон испытывает чувство вины за то, что влезла в «его работу», но до сих пор не может понять, почему она злится на него, или за что наказывает, если уж на то пошло.
Тэдди прекрасно осознавала на что шла, поэтому она не удивляется тому, что в стране происходит. В один из таких дней, она следует за группой женщин, когда прямо у неё на глазах случается теракт. Она попадает в эпицентр событий, когда начинается перестрелка, люди разбегаются, не говоря о том, что её едва не затоптали, - впрочем, в этом она сама виновата, поскольку до последнего старалась заснять происходящее. Именно в этот момент у неё активизируется способность, в следствии чего происходит землетрясение и в итоге погибает более десяти человек. Незнакомый солдат спасает её, и он слишком сильно похож на белобрысого Сивера. Спустя несколько суток Саттон просыпается в Дубае, и с облегчением выдыхает, когда видит лицо Нормана. Тогда она узнает о том, что случилось землетрясение и десять человек погибли, саму же девушку, чудом уцелевшую, нашли под руинами.
Домой она возвращается чуть ли не всемирно известной звездой, - может похвастаться, что на минуту была популярнее своего брата. Впрочем, несмотря на заветные награды, весьма противоречивые выступления, касательно проделанной ею работы, Тэдди совершенно не испытывает никакой радости. Во-первых, она нифига не изменила и правительству снова удается всё замять. Во-вторых, она понимает, что ранее сказанная ею фраза «ты не один такой, ха!» оказалась самой настоящей правдой, когда к ней приходит представитель Департамента. Вот и живи теперь с последствиями. Саттон не сразу понимает, откуда начинать реанимировать свою чертову жизнь. Без лишних разговоров, она перебирается к своему брату, дни напролет проводя перед телевизором, время от времени поливает фикус, и не забывает не снимать браслет. Внезапный визит Растина впервые в жизни её не радует – она не знает почему, но испытывает неловкость, стыдится того, что с ней случилось, поэтому то и дело избегает его взгляда. Саттон молчит, даже не стараясь разбавить напряжение и как-то смягчить ситуацию – он хочет ей помочь, она знает, что Сивер правда хочет ей помочь, но он не может, она не хочет, чтоб он помогал, поэтому они расходятся как-то совсем странно. Пожалуй, Теодора и представить себе не могла, что это, в какой-то степени, станет их последней встречей и около четырех лет у нех не будет связи друг с другом. Как только раны заживают, а сама Тэдди напоминает более-менее вменяемого человека, она отправляется в школу для носителей и проходит необходимую подготовку.
Как и подобает ей, она полностью вкладывается в тренировки, стараясь максимально хорошо управлять своей способностью. У неё хорошие успехи, и когда ей говорят, что она вполне способна жить самостоятельно, то Теодора возвращается домой. Она наконец-то признается матери в том, что является носителем, но эта новость Нину вовсе не впечатляет. Недолго раздумывая, Тэдди снова берет в руки камеру и отправляется в Судан, понимая, что не может дальше бездельничать.
Она работает там почти год. Саттон снова рискует жизнью, всё ещё не боится, и постепенно учится жить с той злостью, которая переполняет её, когда она видит маленьких детей – жертв пыток, их убитых родителей, и иностранцев, что вечно твердят, что «делают всё, что в их силах», только вот – сюрпрайз! нихрена не меняется. Она продолжает публиковаться, отправляя свои фоторепортажи в самые разные журналы всего мира, параллельно получая какие-то награды, о которых она узнает уже потом, когда вернется домой. Пожалуй, она осталась бы там ещё дольше, если бы в США не начался беспорядок.
Когда она возвращается домой, то мать предлагает ей уехать вместе с ними в Новую Зеландию. Она отказывается, и тут они все расходятся. Ей с трудом удается убраться из Нью-Йорка до того, как его сравняют с землей, - не без помощи друзей. К тому моменту Норман исчезает, а членам семьи ничего не выдают, кроме как «он на секретном задании». Тэдди снова прислушивается к интуиции, когда видит видеообращение ренегатов и ступает в их ряды, стараясь не сойти с ума. Она пребывает в побочном штабе Фарго, находясь членом их штурмового отряда, и радуется, когда видит лицо Клементайн Ходжинс, которая по всем законам жанра должна была быть в Лондоне. В этот раз она не собирается быть просто фотожурналистом, но и хочет участвовать в этой войне. Когда на горизонте появляется Уорд, то она немного успокаивается и больше не напоминает кролика из рекламы энерджайзерс.
» Осенью, после многочисленных проверок, её и Клем перенаправляют в главный штаб, где они находят Кевина со Спенсером. Там же она встречает Растина Сивера и разговор сразу не клеится – более того, они умудряются сцепиться так, что после этого игнорируют друг друга ещё пару месяцев. Но всё же, Теодора радуется, что будет поближе к Норману, но эта самая «радость» продолжается недолго, когда его внезапно объявляют пропавшим без вести, - ладно, мертвым, но девушка упрямо игнорирует сей факт. Саттон утверждает, что он живой, поскольку будь он мертвым, она бы это почувствовала. На деле, она цепляется за эту мысль, дабы не сойти с ума. Давний страх – потерять брата, дает о себе знать. Потом же Уорд оказывается живым, - хвала небесам! – и Тэдди снова становится вменяемой.
● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ●
» Тэдди Саттон из тех людей, что остаются преданны своим идеалам до самого конца. Она искренне верит в то, что занимается необходимым делом, - выполняет работу, которую никто не хочет выполнять. Даже под угрозой жизни, Теодора сделает то, что, по её мнению, «правильно», а не то, что может собственную шкуру или вытащить её из какой-либо ситуации. Она очень категорична, если дело касается моральных устоев, поэтому не воспринимает ни «для достижения цели все средства хороши», ни «сделай маленькое зло во имя великого добра». Пожалуй, именно поэтому она часто встает перед нелегким выбором, но, что поделаешь, Саттон справедливая до мозга костей.
» Ещё в далеком детстве, ей удавалось сохранить спокойствие даже в самых напряженных моментах. Теодора остается невозмутимой в любой ситуации. Она прекрасно держит себя в руках, не позволяя эмоциям брать над ней верх. Особенно собрана, когда дело касается её работы, - ей удается провести четкую линию между личным делом и своей прямой обязанностью. Её очень сложно вывести из себя, практически невозможно, - исключения, конечно же, бывают (Расти Сивер), как ни крути, а Тэдди тоже человек, но в большинстве случаев она спокойна как удав. Даже во время конфликта, Саттон не опускается до угроз или шантажа, а спокойным тоном ставит в известность – если она не получит желаемое -  «а» и «б», то случится «с». И всё это – совершенно спокойным голосом, при этом не забыв, очаровательно улыбнуться.
» Феминистка, что нетрудно заметить. По этой самой причине бесполезно говорить ей что-то из серии «ты же девочка!». Поверьте, за эту фразу она может и не возненавидит вас, но вам будет трудно привлечь к себе её внимание и выйти из графы «назойливая муха».
» Спорить с Теодорой просто гиблое дело. Во-первых, она из тех упрямых баранов, которые до последнего остаются при своём мнении, при этом, она совершенно не старается переубедить вас, не считая вопросов из серии «а почему ты так считаешь?», или же «а ты знаешь, что в 2014 году приняли закон…» и дальше перечень литературы и прочего. Во-вторых, она остается такой же спокойной, совершенно не меняя тон, но ужасно дотошной. Саттон может и не переубедит вас, но уж точно доведет до состояния «черт, я оставила утюг включенным, мне пора бежать!» - даже если у вас и вовсе нет утюга.
» Педантична и пунктуальна. Терпеть не может людей, которые опаздывают. Это, пожалуй, одно из немногих вещей, что выводят её из себя. Впрочем, Тэдди не станет устраивать скандал, нет. Если встреча была назначена в 14:00, а вас в это время всё ещё нет, то в 14:01 она уходит. Не любит, когда кто-то разбирает её вещи, прикасается к её любимой камере, - последнее вообще святое. Она не станет орать, не будет поднимать шумиху, просто поставит в известность, что «в следующий раз нечем будет её трогать».
» Относится к большинству вещей с долей пофигизма, считая, что многое из того, что происходит вокруг неё – не имеет особого значения. Будучи военным корреспондентом, она видела такое, что такие ситуации, как «ты мне не нравишься» или «он съел мою любимую шоколадку» её совершенно не трогают. Она в принципе спокойно относится к большинству вещей, - не считает себя обязанной кому-то понравиться, не вмешивается в чужие дела, не лезет со своими советами. Она нейтрально относится к большинству из знакомых, - ну есть они, и что с того? Её надо очень довести, чтобы она вас возненавидела, - переломать кости Норману  (привет, Валькотту) или сломать её любимую камеру, а так, есть вы или не есть – её никаким боком не трогает. В списке её знакомых есть люди, которых она любит, которые просто есть (и если она постарается, то может вспомнить даже встречу с ними), и… остальные.
» Тэдди никогда не чувствовала себя обделенной вниманием, или же нелюбимым ребенком, но и не наоборот. Следовательно, никаких серьезных детских травм, как и комплексов у неё нет. В принципе, у неё очень даже устойчивая психика, поэтому она способна приспособиться к серьезным поворотам судьбы. Не впадает в депрессию, не сходит с ума, не проявляет признаки невроза. Исключением, пожалуй, является Норман и… Растин Сивер. Вот её Ахиллесова пята, поэтому если Саттон и теряет равновесие, то лишь в тех случаях, когда братец ввязывается во что-то поистине страшное, ну или жизнь Сивера в опасности.
» Ещё в Афганистане, когда она сделала свой первый фоторепортаж о девятилетнем ребенке – жертве разных пыток, Теодора решила для себя, что бога не существует. Её мать никогда не была религиозной, но если раньше Тэдди верила в то, что динозавров создал некий дяденька с белой бородой, а потом пустил их по миру, то с тех пор была уверена в том, что динозавры появились сами по себе и исчезли тоже без чьей-либо помощи.
» На самом деле, Теодора - «одиночка». Она всегда предпочитает полагаться исключительно на саму себя, и ответственность за свои действия тоже берет на себя. Пожалуй, ввиду того, что из всевозможных ситуаций вытащить её может исключительно она сама, Тэдди всегда старается заранее рассчитать свои шаги и не ввязываться в историю, «если не уверена, что сможет выкарабкаться из него целой и относительно невредимой».
»Теодора быстро находит общий язык с людьми и сходится с ними. Другое дело, что по факту она может оставаться всё такой же эдакой «загадкой», - вроде и знаешь её, а всё равно везде одни проблемы. Нельзя сказать, что Саттон скрытный и замкнутый человек, просто не любит трепаться без повода. С виду и не скажешь, поскольку она оставляет впечатление достаточно общительного, открытого и веселого человека. Впрочем, всё это благодаря некой легкости, - Тэдди предпочитает не заморачиваться по жизни.
» Она очень быстро приспосабливается, схватывает всё на лету. Саттон не сдается никогда, поэтому если даже её что-то не устраивает, то она всячески старается найти другой выход.
» Весьма странное отношения ко всякой там живности. Впрочем, если с собаками и кошками Тэдди ещё может поладить, то вот растения – не её. Ей пришлось два раза поменять фикус в доме Нормана, потому что один утонул в воде, а второй умер от засухи. Самой же Теодоре пришлось упорно доказывать брату, что это – «тот же самый фикус, тебя что, так сильно ударили по башке?». 
» владеет французским; выучила фарси, когда была в Иране, и совсем немного дари – в Афганистане.
» прекрасно умеет заговаривать зубы, пожалуй, не выбери она фотожурналистику, то смогла бы стать актрисой и даже получить Оскар.
» превосходно играет в карты и шахматы – спасибо Норману! Благодаря ему же является первоклассным шулером, знает все тонкости мошенничества, и даже умеет показывать фокусы.
» у Тэдди имеется маленькая минималистичная татуировка тираннозавра на затылке, которую она сделала, когда ей исполнилось 21.
» она хороший стратег, за время подготовки в Фарго, научилась всем тонкостям ближнего боя и даже стрельбе.
» когда обрабатывает фотографии или пишет статью, всегда носит очки.
» отлично водит, как и машину, так и мотоцикл, но отдает предпочтение последнему.
» живет на кофеине.
» к алкоголю у неё весьма цивильное отношение, - она любит выпить, но чаще всего предпочитает оставаться трезвой.
» неплохо готовит вполне съедобную еду, но чертовски не любит это делать. Поэтому, если она вам что-то приготовила, то можете смело считать себя избранным.
» имеется пропуск в Echo Tower (во все основные штаб-квартиры), - Тэдди даже разрешено крутиться в кресле и трогать вещи в кабинете Нормана.
» всегда носит при себе маленький значок с динозавром, из Американского Музея Естественной Истории как талисман, - точно такой же есть и у Расти, она сама ему подарила в детстве.
» у Тэдди двойное гражданство - Канады и США.
» на пару с Клементайн Ходжинс гордая хозяйка the Енота Рекса;

З  А  К  Л  Ю  Ч  Е  Н  И  Е
● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ●

» ДОПОЛНЕНИЯ Она искренне верит в то, что мир можно изменить в лучшую сторону. Именно поэтому не боится бросаться в самое пекло, ведь если ей удастся показать происходящее и другим, то вместе они смогут что-либо изменить. Тэдди очень преданна своему делу, хочет снимать фоторепортажи, которые заставят людей подавиться собственным кофе, когда они будут читать газету, и, следовательно, поймут, что это их тоже касается, хотят они этого или нет. » КАК НАС НАШЛИ

» СВЯЗЬ Скрытый текст: Для просмотра скрытого текста - войдите или зарегистрируйтесь. » ПЛАНЫ ВСЁ! А насчет судьбы персонажа… я подумаю над этим (:

п р и м е р    п о с т а

В какой-то момент до Тэдди доносятся собственные слова – она слышит их отчетливо, четко, и каждая из них рассекает воздух, разрывает хрупкие стены её маленького мирка, явно намереваясь сотрясти бережно выстроенное ею равновесие. Пожалуй, она впервые за все эти годы говорит то, что хотела сказать ещё тогда – будучи совсем маленькой девочкой, что стояла рядом с Расти, всё ещё не до конца осознавая, что на губах след от его поцелуя, а он говорил какие-то совершенно непонятные и безобразно глупые слова, в которых совсем не было смысла. Она стояла под огромным синим китом, что растягивался по всему потолку и смотрела на светловолосого мальчишку, впервые за тот день по-настоящему обращая внимание, что волосы у него острижены под самую макушку и думала о том, что хотела бы одного – [i]чтобы этот кит сорвался с петель и упал прямо на неё.

Саттон издает что-то подобие всхлипа, когда понимает, что больше не в силах бить Расти, - её кулак так и остается на груди Сивера, упираясь костяшками в его грудную клетку, когда он сам накрывает её своей ладонью. Но Тэдди продолжает стоять и мысль о том, чтобы высвободить руку – резко, ещё более обиженно и даже оскорбленно, ей даже в голову не приходит. Саттон просто смотрит Сиверу в глаза и впервые за все эти годы, она чувствует себя точно так, как в свои четырнадцать - она хочет, чтоб этот огромный кит упал прямо на неё, и провалил её сквозь землю.

Она молчит, когда Растин наконец-то начинает говорить. Тэдди смотрит на него и даже не думает прерывать его – в любой другой ситуации она бы умудрилась влезть со своими «ты ничего не понимаешь, Сивер», «ты как всегда отказываешься видеть очевидное, Расти» или же «ну, конечно, теперь я виновата во всём?». Но ничего из этого Теодора не произносит, продолжая стоять прямо перед ним и слушает каждое его слово, насколько бы болезненно они не ударялись о её собственное сердце, - ей кажется, что с каждым сказанным словом, Растин и сам того не осознавая, сажает иголку ей в грудную клетку. Но Саттон стоически это выдерживает, не смея ни перебить, ни остановить, ни даже оспорить его слова, потому что на деле… что она может ему сказать? В чем она может его упрекнуть? Что он захотел лучшей жизни для себя? Что он с самого детства видел разницу между ними? Она может и не была самым счастливым ребенком в мире, может и в глаза не видела своего отца, но у неё хотя бы была мать. Нина, при всех её недостатках, была весьма хорошей матерью, которая пеклась о своей дочери. Сама же Тэдди никогда ни в чем не нуждалась – у неё было всё, о чем она только могла мечтать. И даже если в Йель она поступила своими стараниями, она знала, что за её обучение могут заплатить, что ей никогда не придется подрабатывать официанткой или же няней, потому что не было никакой надобности в этом. Она могла и дальше продолжать делать вид, что между ними с Растином не было никакой разницы – только потому, что она всегда и за все годы их знакомства, воспринимала его на равных, - но на деле это было не так, и сейчас, стоя перед ним и выслушивая его речь, Саттон едва сдерживается, чтобы не разрыдаться – сама не зная, от чего.

Когда Расти выпускает её кулак из своей руки, то первое желание Тэдди – преодолеть расстояние между ними и прижаться к нему, - просто так, уткнуться лицом ему в грудь и прислушаться к его сердцебиению, не сказать ни слова о том, что ей жаль, или что она понимает, а просто так – почувствовать его рядом с собой. Но Саттон не двигается с места, как будто прилипла к земле, лишь наблюдает за попытками Расти подобрать подходящие слова, которых он словно ищет в воздухе, и нервно проглатывает подступивший к горлу комок. А потом…
Ей не удается осознать, когда её собственная рука тянется к ладони Сивера – легко, просто, словно ничего особенного в этом и нет. А ведь было время, когда это и правда было очень просто. Забавно, что у неё достаточно длинные пальцы, но на фоне его ладони, её собственная рука почти что теряется, поэтому ей удается ухватиться лишь за кончики его пальцев.
- Не надо так, - и сложно понять, что именно «не надо», как и то, к кому именно обращены её слова – к нему, или к ним обоим. Тэдди кажется, что они оба добровольно терзают друг друга, хоть и ей самой не понять, почему они это делают. – Я… я хотела, чтобы ты остановил меня, - это признание дается ей на удивление легко, возможно потому, что она сама не успевает осознать сказанное, как и само то, что тогда, в то самое время, когда Нина изо всех сил старалась отговорить её от этой поездки, когда Норман нервно поджимал губы и единственное, что смог выдавить – «с тобой же всё будет в порядке?», Теодора хотела одного – чтобы Расти сказал, что он против этой затеи. Она понимала и понимает сейчас – она любила свою работу, она и по сей день любит это и считает, что именно в этом и состоит её призвание. Она прекрасно осознает, что и обиделась бы на него, и ворчала, и ругалась, и даже может отказывалась бы с ним разговаривать какое-то время, но… но она хотела. Она и сейчас хочет.

- Я не ненавижу тебя, - внезапно начинает Тэдди, чувствуя, что челюсть сводит, а в глазах предательски блестят слезы. Но она устала, вымотана и даже уже не уверена в том, что сможет применить свою способность так, как того требует задание, поэтому у неё нет сил взвешивать каждое слово. – Я хотела ненавидеть. Столько раз хотела тебя ненавидеть, но так и не смогла, - Саттон опускает взгляд на мгновение, шмыгая носом и вытирает его рукавом куртки точь-в-точь как ребенок, - я устала ругаться. Я больше не хочу ругаться. Давай покончим с этим заданием и вернемся обратно, - ей и правда кажется, что у неё больше не осталось сил.
Возможно, именно поэтому, она всё ещё продолжает держаться за руку Расти.